Академия на краю гибели - Страница 60

– Вот он опять нас оскорбляет, Первый Оратор, – тихо сказала Деларми.

Кресло Гендибаля стояло дальше от стола, чем кресла остальных Ораторов – уже явное унижение. Он как будто не имел ничего против, отодвинул его еще дальше и встал.

– Вы меня сразу, без разбирательства, обвините в нарушении закона, или мне будет предоставлена возможность подробно высказаться в свою защиту?

– Здесь не беззаконное сборище, Оратор, – укоризненно проговорил Шендесс. – Прецедентов слишком мало, чтобы мы могли руководствоваться опытом, но мы готовы склониться к милосердию, понимая, что, если излишняя гуманность заставит нас изменить истинному правосудию, все равно: лучше дать уйти виновному, чем наказать невинного. Поэтому мы дадим вам возможность изложить свои объяснения так, как вы хотите, и объяснения ваши могут длиться сколь угодно долго, до тех пор, пока решение не будет принято единогласно, включая меня лично, – решение о том, что мы выслушали достаточно.

– Позвольте, – сказал Гендибаль, – в таком случае начать с того, что Голан Тревайз – тот самый сотрудник Первой Академии, что был изгнан с Терминуса и которого Первый Оратор и я считаем краеугольным камнем надвигающегося кризиса, – летит в неизвестном направлении.

– Встречный вопрос, – невинно вмешалась Деларми. – Откуда оратору (интонация явно указывала, что слово произнесено с маленькой буквы) это известно?

– Об этом меня проинформировал Первый Оратор, – ответил Гендибаль, – но это же самое подтверждают мои собственные сведения. Однако в сложившихся обстоятельствах, в свете моих подозрений о снижении уровня безопасности я предпочту не дезавуировать источник информации.

– Свое мнение оставляю при себе, – сказал Первый Оратор. – Продолжим заслушивание без уточнения источника информации. Но если Стол решит, что это необходимо, Оратору Гендибалю придется рассказать, кто это.

Деларми полезла в бутылку:

– Если Оратор не раскроет этой тайны сейчас, позволительно будет заподозрить, что на него работает агент, лично им нанятый, неподконтрольный Столу. И мы не можем быть уверены в том, что таковой агент действует в соответствии с правилами, принятыми во Второй Академии.

– Я все отлично понимаю, Оратор Деларми, – с явным неудовольствием отреагировал на ее реплику Первый Оратор. – Незачем мне выговаривать.

– Но я говорю об этом исключительно для протокола, Первый Оратор, – принялась оправдываться Деларми. – Это обстоятельство отягчает защиту и не значится в билле по импичменту, который, я хотела бы отметить, так и не был зачтен полностью.

– Можете быть спокойны, Оратор, я дал чиновнику указание внести этот пункт, а точная формулировка ему будет придана в нужное время. Оратор Гендибаль (у него, по крайней мере, титул прозвучал с большой буквы), вы сделали шаг назад в своей защите. Продолжайте.

Гендибаль сказал:

– Так вот, этот Тревайз не только отправился в неожиданном направлении, но и с беспрецедентной скоростью. По имеющимся у меня сведениям, о которых пока не знает Первый Оратор, ему удалось проделать путь длиной почти в десять тысяч парсеков меньше чем за час.

– Что, одним Прыжком? – с явным недоверием спросил один из Ораторов.

– Более чем за два десятка Прыжков: они следовали один за другим, почти без остановок, – ответил Гендибаль. – Такое гораздо труднее себе представить, чем один Прыжок. Даже если нам удастся его теперь обнаружить, следить за ним будет крайне трудно, а если он поймет, что за ним следят, и захочет обмануть нас и удрать, наша карта бита. А вы тратите время на дурацкие импичменты, тратите впустую два дня: будто больше делать нечего.

Первый Оратор с трудом подавил вспышку гнева.

– Будьте добры. Оратор Гендибаль, – сказал он, – сообщите нам, как вы сами оцениваете важность вашего сообщения.

– Это, Первый Оратор, неоспоримое свидетельство того, насколько грандиозна степень технического прогресса, достигнутая Первой Академией. Они теперь намного сильнее, чем были во времена Прима Пальвера. Нам не выдержать схватки с ними, если они найдут нас и будут свободны в своих действиях.

Оратор Деларми вскочила как ужаленная и гневно выкрикнула:

– Первый Оратор, мы тратим время на сущую чепуху! Мы не малые дети, чтобы пугаться сказочек Матушки-Кометушки. Совершенно неважно, какова техническая мощь Первой Академии, если мы можем контролировать их сознание.

– Что вы на это скажете, Оратор Гендибаль? – спросил Первый Оратор.

– Только то, что к вопросу о контроле над сознанием мы перейдем в свое время, Пока же я просто хотел подчеркнуть превосходящую нашу и постоянно растущую техническую мощь Первой Академии.

– Переходите к следующему пункту, Оратор Гендибаль. По первому пункту, изложенному в билле по импичменту, должен сказать, меня вы мало убедили.

Остальные Ораторы продемонстрировали единодушное согласие.

– Я продолжаю, – невозмутимо заявил Гендибаль. – Тревайз летит вместе со спутником. Это некто… (Гендибаль на мгновение умолк, чтобы вспомнить и лучше выговорить имя) Джен Пелорат, довольно-таки безвредный кабинетный ученый-историк, посвятивший всю свою жизнь изучению мифов и легенд о Земле.

– Надо же, как много вы о нем знаете! Эта информация тоже из вашего тайного источника? – спросила Деларми, взявшая на себя роль прокурора и очень уютно себя в ней чувствовавшая.

– Да, я многое о нем знаю, – твердо ответил Гендибаль. – Несколько месяцев назад Мэр Терминуса, женщина энергичная и влиятельная, без видимой причины выказала большой интерес к этому ученому, и я, вследствие этого, также не оставил его без внимания. Но имеющиеся у меня данные я не держал при себе. Все, что я знал, было передано Первому Оратору.