Академия на краю гибели - Страница 41

– Почему так уж и должен?

– Во-первых, когда-то Земля была единственным обитаемым миром, и, естественно, ее день и год должны были быть стандартными и остались стандартными чисто за счет психологической инерции при заселении людьми других миров. Кстати говоря, модель Земли, что получилась у меня, давала именно эти параметры – обращение вокруг оси за двадцать четыре СГЧ и обращение вокруг звезды за СГД.

– А не могло тут быть совпадения?

Пелорат рассмеялся:

– Приехали! Теперь ты заговорил о совпадении! Разве можно тут допустить мысль о совпадении?

– Ну ладно, ладно… – смутился Тревайз.

– На самом деле, есть еще кое-что… Существует архаичная, устаревшая единица измерения времени, называемая месяцем…

– Слыхал.

– Так вот. Месяц приблизительно равнялся продолжительности периода обращения спутника Земли вокруг нее. Однако…

– Ну?

– Однако при наблюдении за моей моделью Земли выяснилось, что спутник Земли был удивительно крупным: его диаметр равнялся четверти диаметра Земли!

– Вот это новость! Не припомню в Галактике обитаемой планеты с таким громадным спутником.

– Но ведь это как раз и замечательно! – воскликнул Пелорат. – Если Земля была столь уникальна с точки зрения многообразия видов и эволюции разума, значит, и с физической точки зрения она просто должна была быть уникальна!

– Да, но… какое отношение размеры спутника имеют к многообразию видов, эволюции разума и тому подобным вещам?

– Трудно сказать. Очень трудно. Я не знаю, если честно. Но это заслуживает исследования, правда?

Тревайз встал, скрестил руки на груди, покачался с носка на пятку.

– Но в чем же тогда, собственно, проблема? Просмотри реестры обитаемых планет, отыщи ту, у которой период обращения вокруг оси и солнца составляет соответственно СГД и СГГ. Если при этом у такой планеты окажется крупный спутник – вот и все, что нужно. Раз ты говорил об «удивительных догадках», уж это-то тебе наверняка в голову пришло, не сомневаюсь.

Пелорат заметно погрустнел.

– Понимаешь, дружочек, все было бы хорошо, и департамент астрономии помог мне с этими реестрами, только… короче говоря, такой планеты нет.

Тревайз плюхнулся в кресло.

– Что же, выходит, всем твоим выводам грош цена?

– Не сказал бы.

– Как это – «не сказал бы»? У тебя вышла детальная, четко разработанная модель, но ничего в таком роде найти ты не сумел. Значит, модель неверна. Надо все начинать сначала.

– Вовсе нет. Это значит, что статистика по обитаемым мирам страдает неполнотой. Обитаемых миров очень много – десятки миллионов, и многие из них окутаны тайной. К примеру, надежной информации о количестве населения нет почти для половины. А для сорока тысяч шестисот миров нет ничего, кроме названий и координат. Некоторые галактографы предполагают, что может существовать около десяти тысяч обитаемых планет, не упомянутых в официальной статистике. Может быть, эти миры сами хотят, чтобы так было. Наверное, во времена Имперской Эры это помогало им избежать уплаты податей.

– Угу, – цинично процедил Тревайз. – А впоследствии такая политика помогла им превратиться в логова пиратов – намного, прямо скажем, более выгодное дело, чем законная торговля.

– Нельзя судить наверняка, – с сомнением в голосе сказал Пелорат.

– И все равно, – покачал головой Тревайз, – мне кажется, что Земля должна быть в перечне обитаемых планет независимо от ее собственного желания. Старейшая планета, по определению. Как же ее могли забыть, проглядеть в первые века становления цивилизации в Галактике? И уж если она в перечень попала, она до сих пор там должна быть. Социальная инерция неистребима.

Пелорат тихо, тоскливо пробормотал:

– На самом деле, есть планета под названием «Земля» в этом перечне…

– Как это? – изумился Тревайз. – Разве ты сам только что не сказал, что ее там нет?

– Она не так называется. Существует планета под названием Гея.

– При чем она тут? При чем тут эта – как ты сказал? Гейя?

– Пишется Г-Е-Я. Означает «Земля».

– Почему это слово должно означать «Земля»? Для меня это слово никакого смысла не несет.

Лицо Пелората исказила гримаса муки.

– Вряд ли ты мне поверишь… Понимаешь, если вернуться к анализу мифов… в общем, получается, что на Земле существовало множество независимых языков.

– Что?

– Да-да. В конце концов, и сейчас в Галактике говорят на тысяче разных диалектов.

– Верно, диалектов великое множество, но они не независимы. Действительно, понимание каждого из них вызывает определенные трудности, все это – варианты Галактического Стандарта.

– Правильно, но ведь это обусловлено постоянными контактами между мирами. А что, если какой-то мир находился в изоляции долгое время?

– Ты говоришь о Земле. Одном-единственном мире. При чем же тут изоляция?

– Земля – планета-прародина, не забывай. Человечество в этом мире когда-то обитало в таких примитивных условиях, что сейчас и представить невозможно. Никаких космических полетов, никаких компьютеров, вообще никакой техники – борьба за выживание…

– Странно… очень странно, – поджал губы Тревайз.

Пелорат склонил голову на бок и печально улыбнулся:

– Наверное, все бесполезно, дружочек. Мне никогда не удавалось никого убедить. Сам виноват, очевидно…

– Прости, Джен. Получилось, что я тебе не верю. Просто все слишком непривычно. Ты трудился тридцать лет, а на меня все разом обрушилось. Ты должен сделать скидку. Ладно, постараюсь представить себе такую картину: на Земле живут примитивные люди и разговаривают на двух разных, совершенно непохожих языках…